[четвертинка кота] «Верь, что я жива, помни: я вернусь…»
Что тут сказать? В данном тексте слишком много Циана и Ксаны бреда, и вообще-то я планирую технически переписать эту историю.
Но на данный момент это невозможно по времени, и я надеюсь, что заказчик убьет автора небольно... вот, в общем-то, и все, что я имею сказать.)
Ах, да - это дикий стеб фанфик по моему "Венецианскому Змею". И последний гвоздь в крышку гроба не вычитано, ибо бета в отпуске.
P.S. Поднимаю запись, и прошу прощения у читателей, запись почему-то оказалась закрытой, а я не заметила неправильные настройки.(
***
16+, верующим беременным детям - мимо На дворе было холодно. Земля заледенела, черные ухабы, наполовину припорошенные белым пухом, напоминали верблюжьи горбы. Вишневые деревья, высаженные у заиндивелой ограды, и лишенные жестоким осенним ветром былой красоты, в эту пору лишь навевали тоску, жалко шурша тонкими, голыми ветвями.
- ...А на спину поглядите, Ваше Преосвященство! За день домчит от Парижа до Эльзаса, и не заметите, словно ангел Божий на крыльях нес!
- Не поминайте Бога всуе, сын мой.
Винченцо привычно перекрестился, незаметно поморщившись от долгого сидения на жестком стуле, который экономка вытащила на двор, поближе к конюшне.
"Этому мебельщику в Инквизиции у нас бы поработать... определенно, не без таланта человек, чтоб ему на том свете вечно на своих изделиях восседать".
Вероятно, подобного мнения придерживалась и его помощница. Скромно сидя рядом, монахиня шуршала пером, скурпулезно занося в документ излияния графа, но ее лицо, полускрытое черным одеянием, чуть заметно кривилось.
- А ноги! Таких ног, я прошу прощения у благочестивой сестры, и у любовницы короля нет! Не лошадь - олень! - льстиво продолжал улыбаться хозяин.
Сестра дернула плечом, но промолчала, ниже склонившись к своим записям.
- Очень может быть... да, весьма недурное создание, весьма.
Кардинал милостиво кивнул изо всех сил распинающемуся де Морро, мельком подумав, что олень здесь действительно присутствует... впрочем, сейчас его больше волновало совсем другое.
- Вы хорошо себя чувствуете, сестра Катресса? - с нажимом осведомился он, обернувшись к женщине, и довольно успешно изобразив участливый тон.
Монахиня по прежнему скрипела пером, но краем глаза кардинал замечал, как по мере повышения градуса лести, ее миловидное лицо неуловимо принимало всё более зверское выражение.
- О, да, мессир. Не беспокойтесь, - учтиво кивнула она, и довольно ядовито пожаловалась, - Зубы только сводит... ветер нынче... сильно свистит.
- ...А грива, грива! Восточный шелк, так и скользит между пальцев, - тем временем разливался соловьем ничего не замечающий граф.
- На Востоке за такие шелка ты бы давно остался без... возможности продолжить свой захудалый род!
Высокий женский голос хлестнул плетью, граф от неожиданности поперхнулся, черная кобыла, которую он держал в поводу, шарахнулась в сторону. Но вскочившая монахиня удивительно резво перехватила повод, продолжая возмущаться.
- Грива как пакля, ребра торчат, задние ноги слабые, а судя по зубам на ней еще твой прадед учился ездить! И за эту клячу ты просишь сто восемьдесят ливров, лживая твоя душонка?! - Катресса тыкнула пальцем в грудь остолбеневшего графа, и фыркнула, не слушая его сбивчивых объяснений, - Нашел, кому врать!
Полы черного одеяния взметнулись, когда святая сестра, залихватски свистнув, рывком взлетела в седло, на миг явив миру кокетливые кружевные подвязки.
- А ну - галопом, тварь... божья!
Кобыла ошалело заржала, оскалив желтые зубы, и села задом в снег... на морде явствнно читалось сожаление, что ее раньше не отправили к мяснику.
Граф нервно икнул, попытался перекреститься, но плавно сполз по стеночке, вытянув ноги, и так и не отняв руки от лба.
Винченцо обреченно закрыл глаза.
Он никогда еще не был так близок к провалу.
- ...Ой... а что это с госпожой такое сделалось? Бес вселился?
Любопытная конопатая физиономия мальчишки-прислужника, беззастенчиво обозревающая из- за забора сию пастораль, странным образом привела кардинала в чувство.
- Он и не выселялся... - мужчина рывком поднялся на ноги, протягивая руку Катрессе, безмятежно сидящей на снегу позади пребывающей в прострации лошади.
- Поднимайтесь, с... святая сестра. Вам нужно прилечь, - голосом кардинала можно было резать бумагу.
- А... госпоже плохо? - догадался служка.
Мужчина кивнул, сжав зубы, и довольно чувствительно подталкивая недовольную даму.
- Госпоже плохо... сейчас будет, - тихо и очень ядовито уточнил он, дойдя до дома, и с размаху захлопнув дверь.
Кобыла все также сидела на снегу, в ее взгляде светилось христианское смирение и неизбывная печаль. Служка покосился на нее, боком подбираясь к хозяину, и похлопав его по щеке.
- А... демон!!! - отмер тот, неловко вскакивая на ноги, и дикими глазами глядя на ребенка.
Мальчишка помотал головой.
- Неа, это ж я, Мартин!
- Точно?! - недоверчиво покосился на него граф.
- Угу!
Парень закивал с утроенной силой.
- Позвать госпожу Агату?
При имени жены граф сморщился, как будто целиком съел лимон.
- Не смей... хватит с меня на сегодня тварей... божьих. И это...- строго добавил он - Не болтай, что тут было. Если спросят, скажи по простому- лошадь мол понесла, напугала этих... святых на всю голову, - он неприязненно покосился на окна комнаты, которую отвели сановным гостям.
- Как прикажете, господин!
Мальчишка закивал так рьяно, что чуть было голова не оторвалась.
По его хитрющей физиономии без труда читалось, что о происшествии к ночи будут знать всё, а девчонки-поварихи - хихикать над историей, вроде: "а кобыла-то наша от кардмнала и понесла".
- Уши оборву! - для порядка повторил хозяин, скептически оценив неубедительно разыгранный слугой страх.
И безнадежно махнул рукой, заковыляв к дому.
***
Солнце в эту пору садилось почти в полдень, плавило растопленным золотом небосвод над лесом. Красивая, и немного зловещая картина, под стать ситуации...
- ...А теперь потрудитесь объяснить, дорогая, что это было?!
Голос кардинала, изваянием застывшего в кресле, куда он почти рухнул, втолкнув монахиню в комнату, по холодности мог соперничать с погодой за окном.
Но своего обычного убийственного впечатления на святую сестру вовсе не производил.
- Было то, что и всегда - вы сатрап, ваше стукнутое кадилом преосвященство! Чуть одеяние не порвали! А оно мне, кстати, несказанно шло...
Катресса отошла от заиндевелого окна, досадливо дернув плечом, и продолжая ворчать.
- ...И вообще! По вашему, я должна была предать память своего отца, между прочим - величайшего тореадора Барселоны, мир его праху?! Позволив вам, книжному червю, купить негодную клячу?!
Винценцо передернул плечами. Одеяние монахини, по его мнению, шло госпоже Вилеро, как корове- седло, но по набирающему обороты тону женщины он безошибочно определил надвигающуюся истерику, в сравнении с которой десятибалльный шторм показался бы легким бризом.
- Я не сомневаюсь, что ты способна объездить любого... - тщательно подбирая выражения, начал он, стараясь хоть немного разбавить яд в голосе, но все равно забыв добавить "коня", - Но позволь поинтересоваться, мы что - лошадь сюда выбирать приехали?!
- А что - нет?
В глазах Катрессы было столько святой наивности, и детского удивления, что вкупе с ее привычкой вплетать шелковые ленты в кудрявые локоны выглядело просто убийственно - эдакая маленькая девочка тридцати пяти лет, у которой злой дядя отнимает последнюю конфетку. Винченцо только обреченно махнул рукой, - даже зная, что эта "малышка" сама запросто завяжет морским узлом банду разбойников, ругаться с ней было совершенно неблагодарным делом.
- Я имею право знать, что мы делаем в этом Богом проклятом, судя потому, что ты здесь, месте! В конце концов - я твой первый помощник! - между тем, продолжала горячиться женщина, нервным жестом открывая и закрывая веер.
- ...И последний, - не удержался от ехидного комментария вполголоса кардинал.
Наедине они давно были на ты. Или - эй ты. Или - чтоб тебя. Сказывалось многолетнее сотрудничество, стирающее светские условности, и добавляющее в пепельную шевелюру кардинала седых волос.
Впрочем, сейчас он был справедлив, как никогда - Катресса звала себя независимым специалистом, ибо желающих работать с ней не находилось. Равно, как и с самим кардиналом Поэтому, по большей части они действительно сотрудничали, сохраняя вооруженный нейтралитет. Больше, конечно, вооруженный, чем нейтралитет...
- Прошу простить, господа наверное проголод... аааа!!! - бесшумно заглянувшая в дверь служанка диким взглядом вытаращилась на святую сестру, сидящую на подлокотнике кресла в алом платье с умопомрачительными разрезами, и еще более впечатляющим декольте.
Перевела взгляд на черное одеяние, небрежным комком валяющееся у подоконника, и тихо сползла по стеночке, удивительным образом не выпуская из рук поднос.
- Вот, как слуг учить нужно... даже в обмороке на забывают о своих обязанностях, - с усмешкой, уважительно оценил кардинал, аккуратно переставляя на стол тарелки, - А вообще, конечно - стучаться нужно, - это уже относилось к очнувшейся девушке.
- Пп...пр... простите, - заикаясь, пролепетала служанка, опасливо покосившись на монахиню, - Мне показалось, что... я даже не смею повторить, это большой грех!
Та скромно стояла у камина, сложив на груди руки, подол черного одеяния был заметно помят, но вероятно - это все издержки долгого пути.
- Дьявол не дремлет, и ежеминутно искушает нас, дитя мое. Чего только не привидится порой, но будь уверена - это его проклятые козни...
Кардинал сочувственно покивал головой, размашисто перекрестив девушку, и уверенно выставляя за дверь.
- Именно... куда уж нам, простым смертным, так нагло лгать в лицо слугам. Так я пошла, Ваше Преосвященство?
Немного притихшая (что было безошибочным предвестником еще большей пакости) Катресса тоже бочком двинулась к выходу, по пути ощутимо задев мужчину плечом. Разумеется, случайно.
- Идите, идите, сестра... С Богом, - чуть было не добавив "к чертовой матери", напутствовал помощницу святой отец.
И насмешливо заметил, когда она проходила мимо:
- Ты одеяние наизнанку надела.
- Скажи спасибо, что вообще надела!!! - не осталась в долгу женщина, хлопнув дверью на прощание.
Бедная служанка в коридоре вздрогнула, истово перекрестившись - ей показалось, что под черным плащом монахини мелькнул алый шелк.
Поистине, неистощима фантазия Сатаны...
***
Стук в дверь, раздавшийся посреди ночи, практически не напугал кардинала. Он не спал, он заранее знал, что так будет. Напуганная госпожа Агата, супруга королевского конезаводчка, неделю назад рыдавшая в его кабинете, говорила, что она всегда приходит в полночь...
"...Страшная ведьма, живущая в замке. Она подло соблазнила моего бедного Антуана, она держит в страхе всех слуг, до самого рассвета во дворе творится дикий шабаш, а с первыми лучами солнца она превращается в черную кобылу!"
В первый момент Винченцо решил, что бедная мадам не в себе. Подобный бред он слышал крайне редко, до и то, как правило, от Катрессы, которая, по молодости перебрав на балу у короля, вспоминала о материнском долге, и рвалась рассказывать детям сказки на ночь. Благодаря которым трое из четверых ее отпрысков растут отъявленными разбойниками (впрочем, немалую роль сыграло наследство матери), а младшая до сих пор заикается и не к месту хихикает...
Впрочем, кто знает... кардинал не верил в ведьм, но, благодаря помощнице, и покойной Флоре, объективно признавал их существование.
Стук в дверь повторился.
"Ведьма...?"
Оружия в комнате не было, слуги давно спят или попрятались, разум говорил, что хуже быть не может. Но интуиция напоминала, что может... сказывался опыт общения с Катрессой. Немного подумав, кардинал решил дилемму банальным способом - рывком открыв двери. И на секунду опешил.
На пороге стояла высокая девушка, зеленые глаза сияли, словно звезды, иссиня-черные волосы волной падали до талии, в руках она держала бутылку вина. Кроме вина при ней ничего не было. Как и на ней. Кардинал сглотнул, но тут же взял себя в руки.
- Мадам - кобыла? - непринужденно осведомился он, впервые в жизни не задумавшись, что говорит.
Девушку от неожиданности смутилась, но тотчас кокетливо улыбнулась, стрельнув глазками, и возвращаясь в привычную роль.
- Ну... можно и так, если господин желает.
Кардинал досадливо скривился. Он уже понял, что гостья ничуть не похожа ни на старую лошадь, которую графиня с какого-то перепугу считала ведьмой, ни тем более на саму ведьму, которая, по идее, должна была навестить одинокого слугу господа в этот темный час...
- Господин желает, чтобы ночью тут не шлялись, кто попало! - в сердцах рявкнул он, - Всю засаду испортила, глупая девчонка...
Девушка глуповато захлопала ресницами, обиженно шмыгнув носом, в глазах блеснули слезы. Заметив это, мужчина немного смягчился, искоса поглядев на гостью - кем она может быть? Скорее всего, какая-то ушлая служанка, знающая о своей красоте, и решившая угодить важному гостю, в расчете на приятное вознаграждение. Винченцо уже подумывал о том, чтобы воспользоваться ее щедрым предложением, как в коридоре раздались осторожные шаги...
- Там ведьма! - служанка испуганно, но как-то фальшиво ойкнула, прижимаясь к человеку.
Кардинал вгляделся в полумрак, и.... кивнул.
- На этот раз - да.
- Что?! - по настоящему испугалась девушка, ошалело глядя на приблизившуюся тень.
Из темноты выступила Катресса, облаченная в еще более фривольное платье, и с такой же бутылкой вина в руке. По кошачьи прищурившись, святая сестра обозрела открывшуюся картину. При виде служанки ее лицо приобрело такое выражение, что та немедленно поверила кардиналу, спрятавшись за его спиной...
- Что вы здесь забыли, госпожа Вилеро? - Винченцо, почуяв неладное, немедленно перебил помощницу, по взгляду которой любая гадалка безошибочно предсказала бы незадачливой девице скорую потерю волос.
- В отличие от тебя, я занималась делом! - ядовито сообщила Катресса, от неожиданности слегка теряя запал, - Межу прочим, на заднем дворе действительно крики и шум, в конюшне ржут лошади, а граф, за которым я целый час следила, ускользнул из своей спальни!
Винченцо ощутил, как девушка за спиной напряглась.
- А как же Жозеф? - непроизвольно брякнула она, - с опаской косясь на женщину.
- Жозеф? А... тот милый мальчик, который приходил ко мне вечером, дабы... вместе помолиться? Увы, молитва была такой истовой, что он устал и уснул, - без тени смущения сладко улыбнулась Катресса, довольно поведя плечами.
Служанка ошеломленно воззрилась на нее.
- Два часа... но он такой сильный, - удивленно прошептала она, и тут же зажала рот руками.
До нее наконец дошло, что она говорит лишнее. Кардинал хмыкнул.
- Точно сильный, раз выдержал ее... молитву... целых два часа.
Он уже начал понимать, что к чему, но не спешил с выводами. Впрочем, помощница тоже быстро сообразила, что что-то тут нечисто.
- А ты откуда про него знаешь?! Впрочем, какая разница... а ну, птичка, иди как сюда... чувствую, нам всем есть о чем поговорить... наедине, - не слушая бессвязных оправданий, Катресса бесцеремонно отодвинула непосредственное начальство в сторону, и проскользнула в комнату, крепко сцапав девушку за руку.
- Ой а мы втроем будем? - только и пролепетала та.
Святая сестра фыркнула.
- Вчетвером. Мы, он, и твое чистсерднчное признание.
Служанка вздрогнула.
- А если я не скажу?
- Скажешь, скажешь... - безжалостно покачала головой Катресса, - У нас и не такие говорили. Он специалист по ведьмам.
Винченцо кивнул, закрывая дверь.
- Да. Три года с ней работаю, - чуть заметно усмехнувшись, спокойно подтвердил он.
***
С первыми лучами солнца расследование было завершено. Разумеется, никакой ведьмы в замке не существовало и в помине - была только нахальная содержанка графа, запуганная набожная супруга, разбазривание королевского имущества, и приграничная контрабанда лошадей, которых ушлый де Морро ночами продавал перекупщикам, для отвода глаз сочинив жене и слугам сказку про ведьму. В общем, стандартный аристократический набор, не стоящий внимания Святого Престола.
Кардинал дописывал отчет епископу, опустив ненужные подробности, разумеется - за приличное вознаграждение от графа. Который, надо сказать, к тому времени не прочь был во всем признаться и пойти в тюрьму, лишь бы больше не видеть странную парочку, в коей он сам уже подозревал нечто демоническое...
Впрочем, Винченцо не было никакого дела до мыслей захудалого дворянина. После того, как была поставлена последняя точка в отчете, он наконец-то вздохнул спокойно, откидываясь на спинку кресла, и глядя на мокрые снежинки, липнущие к стеклам.
На его губах играла тень легкой улыбки - он думал о Мистике, который, вероятнее всего, уже вернулся из монастыря, вспоминал серьезное, добродушное лицо, немного грустные, но с извечной хитринкой светлые глаза, и теплый, негромкий смех. Всего через три дня они, как прежде, будут сидеть в полутемном кабинете, у весело трещащего огня, разбирать старинные манускрипты, перебрасываться задумчивыми, ироничными фразами, и им обоим будет тепло - по настоящему, не так, как бывает от вина или пламени... нет, то тепло не рождается в огне, его приносят с собой только по настоящему близкие и родные люди.
- ...Снова думаешь об этом мальчишке? Тебе не кажется, что ты много... думаешь?
Бесшумно вошедшая Катресса, несмотря на скромное монашеское облачение, так и лучилась великосветской издевкой, мгновенно заставив собраться. Винченцо безнадежно поморщился - в его понимании, эта женщина зачастую головой не думала вообще, вызывая нестерпимое желание поквитаться за все, но убивать единственную помощницу кардиналу было не с руки. Даже если он не без оснований полагал, что специалистом по ведьмам госпожу Вилеро называют исключительно исходя из близости к ним.
Сделать же с Катрессой что-то противоестественное он боялся, из опасения, что ей понравится.
- Вы так много времени проводите наедине... за неделю до отъезда, вы вместе почти два дня не выходили из кабинета... - с нехорошей вкрадчивостью, в которой слышались нотки истерики, тем временем пропела над ухом женщина.
Кардинал сжал зубы.
- Мы занимались, - безразлично бросил он, с усилием спокойно выдыхая.
- Знаю я, чем вы занимались! - взорвалась Катресса, переходя на крик, и тут же понизила голос, продолжая издеваться, - Как ты думаешь, Винченцо, что будет, если об этом узнают в Конгрегации? К тому же, подумай о своей душе, которая непременно попадет в Ад...
- Какой Ад?! Я с тобой работаю! - не выдержав, вызверился мужчина, резко оборачиваясь к ней, - Мне только за терпение уже положен большой королевский орден. Причем еще немного - и будет посмертно! Что же касается твоих обвинений в адрес моего ученика... - его глаза опасно сузились, а тон перешел в змеиное шипение, - Не смей касаться этой темы, Катресса.
- А то - что? Что ты мне сделаешь?! Объявишь ведьмой, и будешь пытать в подземелье? - запальчиво выкрикнула та.
На губах кардинала зажглась недобрая, многообещающая усмешка.
- Ну, зачем же в подземелье? Там темно, и крысы... да и вообще, казни бывают разные. Тем более, что назвать вас ведьмой, моя дорогая, это сделать комплимент... - ледяным тоном произнес он, резко поднимаясь во весь рост - так, что помощница невольно отшатнулась - по застывшему бешенству на лицу кардинала ясно читалось, что он мечтает стереть наглую даму в порошок, и пустить на алхимические опыты.
Но вместо этого Винченцо всего лишь протянул руку, резко притягивая Катрессу к себе, и целуя, со всей страстью, которая копилась внутри глухим раздражением на вредную помощницу. Та от неожиданности оторопела, и поначалу не сопротивлялась, даже тогда, когда прохладная ладонь запуталась в кудрявых локонах, ласково скользнув от виска к щеке.
- Так что - мой ученик в чем-то виноват? - странный тон, одновременно жесткий и вкрадчивый, удивительно контрастировал с нежным прикосновением, а серые глаза блестели поистине дьявольской издевкой, от которой у Катрессы подкосились ноги.
Казалось, человек откровенно наслаждается ситуацией, продолжая вежливо поддерживать помощницу за плечи, словно ничего и не происходит.
- Ммм... может и не виноват, - ненавидя себя за слабость, прошептала она, сдаваясь, и неосознанно потянувшись к губам.
Но Винченцо хмыкнул, тут же отстраняясь, и сложив руки на груди.
- Полагаю, в таком случае - конфликт исчерпан, не так ли?
- Ах ты... Ненавижу!!! - непередаваемым тоном выкрикнула покрасневшая женщина, переводя дыхание, и оттолкнула его, пулей вылетая из кабинета. По пути она споткнулась о давешнюю служанку, полулежащую у замочной скважины в глубоком обмороке, но ничего не заметила. Кардинал усмехнулся, глядя ей вслед - не то, чтобы он понимал женщин, но по крайней мере - нашел способ хоть раз переспорить самую кошмарную из них. Довольно приятный, кстати, способ, хм...
Эпилог.
Дорога расстилалась впереди сизой лентой, две лошади, гнедая и серая, мерной рысью отмеряли путь к аббатству. Кардинал, по обыкновению, ехал чуть впереди, застоявшийся в деннике конь норовил перейти в галоп, но мужчина придерживал поводья, снова погрузившись в свои мысли. Немного успокоившаяся Катресса молчала - странный и нехороший знак для всех, кто хоть немного ее знал. Она думала о том, что выиграть раунд - еще не значит победить.
Может быть, этот проклятый змей сегодня и застал ее врасплох, но... Катресса Вилеро была по своему очень умной женщиной.
За три года работы ей удалось вывести из себя совершенно невозмутимого человека, настолько, что он ее поцеловал.
Значит, когда-нибудь она сможет взбесить его настолько, что он на ней женится. Ибо от ненависти до любви, как известно...
А что может быть страшнее свадьбы? Это будет превосходная месть. Достойная истинного специалиста по ведьмам.
Катресса язвительно ухмыльнулась, понукая кобылу. Если бы кардинал сейчас увидел ее глаза, то незамедлительно подписал бы смертный приговор сам себе. Но он не видел, вспоминая ученика, и тихо улыбаясь своим мыслям.
Можно сказать, они оба были счастливы в этот момент. А это главное в жизни - когда у тебя есть мечта, верно?
Но на данный момент это невозможно по времени, и я надеюсь, что заказчик убьет автора небольно... вот, в общем-то, и все, что я имею сказать.)
Ах, да - это
P.S. Поднимаю запись, и прошу прощения у читателей, запись почему-то оказалась закрытой, а я не заметила неправильные настройки.(
***
16+, верующим беременным детям - мимо На дворе было холодно. Земля заледенела, черные ухабы, наполовину припорошенные белым пухом, напоминали верблюжьи горбы. Вишневые деревья, высаженные у заиндивелой ограды, и лишенные жестоким осенним ветром былой красоты, в эту пору лишь навевали тоску, жалко шурша тонкими, голыми ветвями.
- ...А на спину поглядите, Ваше Преосвященство! За день домчит от Парижа до Эльзаса, и не заметите, словно ангел Божий на крыльях нес!
- Не поминайте Бога всуе, сын мой.
Винченцо привычно перекрестился, незаметно поморщившись от долгого сидения на жестком стуле, который экономка вытащила на двор, поближе к конюшне.
"Этому мебельщику в Инквизиции у нас бы поработать... определенно, не без таланта человек, чтоб ему на том свете вечно на своих изделиях восседать".
Вероятно, подобного мнения придерживалась и его помощница. Скромно сидя рядом, монахиня шуршала пером, скурпулезно занося в документ излияния графа, но ее лицо, полускрытое черным одеянием, чуть заметно кривилось.
- А ноги! Таких ног, я прошу прощения у благочестивой сестры, и у любовницы короля нет! Не лошадь - олень! - льстиво продолжал улыбаться хозяин.
Сестра дернула плечом, но промолчала, ниже склонившись к своим записям.
- Очень может быть... да, весьма недурное создание, весьма.
Кардинал милостиво кивнул изо всех сил распинающемуся де Морро, мельком подумав, что олень здесь действительно присутствует... впрочем, сейчас его больше волновало совсем другое.
- Вы хорошо себя чувствуете, сестра Катресса? - с нажимом осведомился он, обернувшись к женщине, и довольно успешно изобразив участливый тон.
Монахиня по прежнему скрипела пером, но краем глаза кардинал замечал, как по мере повышения градуса лести, ее миловидное лицо неуловимо принимало всё более зверское выражение.
- О, да, мессир. Не беспокойтесь, - учтиво кивнула она, и довольно ядовито пожаловалась, - Зубы только сводит... ветер нынче... сильно свистит.
- ...А грива, грива! Восточный шелк, так и скользит между пальцев, - тем временем разливался соловьем ничего не замечающий граф.
- На Востоке за такие шелка ты бы давно остался без... возможности продолжить свой захудалый род!
Высокий женский голос хлестнул плетью, граф от неожиданности поперхнулся, черная кобыла, которую он держал в поводу, шарахнулась в сторону. Но вскочившая монахиня удивительно резво перехватила повод, продолжая возмущаться.
- Грива как пакля, ребра торчат, задние ноги слабые, а судя по зубам на ней еще твой прадед учился ездить! И за эту клячу ты просишь сто восемьдесят ливров, лживая твоя душонка?! - Катресса тыкнула пальцем в грудь остолбеневшего графа, и фыркнула, не слушая его сбивчивых объяснений, - Нашел, кому врать!
Полы черного одеяния взметнулись, когда святая сестра, залихватски свистнув, рывком взлетела в седло, на миг явив миру кокетливые кружевные подвязки.
- А ну - галопом, тварь... божья!
Кобыла ошалело заржала, оскалив желтые зубы, и села задом в снег... на морде явствнно читалось сожаление, что ее раньше не отправили к мяснику.
Граф нервно икнул, попытался перекреститься, но плавно сполз по стеночке, вытянув ноги, и так и не отняв руки от лба.
Винченцо обреченно закрыл глаза.
Он никогда еще не был так близок к провалу.
- ...Ой... а что это с госпожой такое сделалось? Бес вселился?
Любопытная конопатая физиономия мальчишки-прислужника, беззастенчиво обозревающая из- за забора сию пастораль, странным образом привела кардинала в чувство.
- Он и не выселялся... - мужчина рывком поднялся на ноги, протягивая руку Катрессе, безмятежно сидящей на снегу позади пребывающей в прострации лошади.
- Поднимайтесь, с... святая сестра. Вам нужно прилечь, - голосом кардинала можно было резать бумагу.
- А... госпоже плохо? - догадался служка.
Мужчина кивнул, сжав зубы, и довольно чувствительно подталкивая недовольную даму.
- Госпоже плохо... сейчас будет, - тихо и очень ядовито уточнил он, дойдя до дома, и с размаху захлопнув дверь.
Кобыла все также сидела на снегу, в ее взгляде светилось христианское смирение и неизбывная печаль. Служка покосился на нее, боком подбираясь к хозяину, и похлопав его по щеке.
- А... демон!!! - отмер тот, неловко вскакивая на ноги, и дикими глазами глядя на ребенка.
Мальчишка помотал головой.
- Неа, это ж я, Мартин!
- Точно?! - недоверчиво покосился на него граф.
- Угу!
Парень закивал с утроенной силой.
- Позвать госпожу Агату?
При имени жены граф сморщился, как будто целиком съел лимон.
- Не смей... хватит с меня на сегодня тварей... божьих. И это...- строго добавил он - Не болтай, что тут было. Если спросят, скажи по простому- лошадь мол понесла, напугала этих... святых на всю голову, - он неприязненно покосился на окна комнаты, которую отвели сановным гостям.
- Как прикажете, господин!
Мальчишка закивал так рьяно, что чуть было голова не оторвалась.
По его хитрющей физиономии без труда читалось, что о происшествии к ночи будут знать всё, а девчонки-поварихи - хихикать над историей, вроде: "а кобыла-то наша от кардмнала и понесла".
- Уши оборву! - для порядка повторил хозяин, скептически оценив неубедительно разыгранный слугой страх.
И безнадежно махнул рукой, заковыляв к дому.
***
Солнце в эту пору садилось почти в полдень, плавило растопленным золотом небосвод над лесом. Красивая, и немного зловещая картина, под стать ситуации...
- ...А теперь потрудитесь объяснить, дорогая, что это было?!
Голос кардинала, изваянием застывшего в кресле, куда он почти рухнул, втолкнув монахиню в комнату, по холодности мог соперничать с погодой за окном.
Но своего обычного убийственного впечатления на святую сестру вовсе не производил.
- Было то, что и всегда - вы сатрап, ваше стукнутое кадилом преосвященство! Чуть одеяние не порвали! А оно мне, кстати, несказанно шло...
Катресса отошла от заиндевелого окна, досадливо дернув плечом, и продолжая ворчать.
- ...И вообще! По вашему, я должна была предать память своего отца, между прочим - величайшего тореадора Барселоны, мир его праху?! Позволив вам, книжному червю, купить негодную клячу?!
Винценцо передернул плечами. Одеяние монахини, по его мнению, шло госпоже Вилеро, как корове- седло, но по набирающему обороты тону женщины он безошибочно определил надвигающуюся истерику, в сравнении с которой десятибалльный шторм показался бы легким бризом.
- Я не сомневаюсь, что ты способна объездить любого... - тщательно подбирая выражения, начал он, стараясь хоть немного разбавить яд в голосе, но все равно забыв добавить "коня", - Но позволь поинтересоваться, мы что - лошадь сюда выбирать приехали?!
- А что - нет?
В глазах Катрессы было столько святой наивности, и детского удивления, что вкупе с ее привычкой вплетать шелковые ленты в кудрявые локоны выглядело просто убийственно - эдакая маленькая девочка тридцати пяти лет, у которой злой дядя отнимает последнюю конфетку. Винченцо только обреченно махнул рукой, - даже зная, что эта "малышка" сама запросто завяжет морским узлом банду разбойников, ругаться с ней было совершенно неблагодарным делом.
- Я имею право знать, что мы делаем в этом Богом проклятом, судя потому, что ты здесь, месте! В конце концов - я твой первый помощник! - между тем, продолжала горячиться женщина, нервным жестом открывая и закрывая веер.
- ...И последний, - не удержался от ехидного комментария вполголоса кардинал.
Наедине они давно были на ты. Или - эй ты. Или - чтоб тебя. Сказывалось многолетнее сотрудничество, стирающее светские условности, и добавляющее в пепельную шевелюру кардинала седых волос.
Впрочем, сейчас он был справедлив, как никогда - Катресса звала себя независимым специалистом, ибо желающих работать с ней не находилось. Равно, как и с самим кардиналом Поэтому, по большей части они действительно сотрудничали, сохраняя вооруженный нейтралитет. Больше, конечно, вооруженный, чем нейтралитет...
- Прошу простить, господа наверное проголод... аааа!!! - бесшумно заглянувшая в дверь служанка диким взглядом вытаращилась на святую сестру, сидящую на подлокотнике кресла в алом платье с умопомрачительными разрезами, и еще более впечатляющим декольте.
Перевела взгляд на черное одеяние, небрежным комком валяющееся у подоконника, и тихо сползла по стеночке, удивительным образом не выпуская из рук поднос.
- Вот, как слуг учить нужно... даже в обмороке на забывают о своих обязанностях, - с усмешкой, уважительно оценил кардинал, аккуратно переставляя на стол тарелки, - А вообще, конечно - стучаться нужно, - это уже относилось к очнувшейся девушке.
- Пп...пр... простите, - заикаясь, пролепетала служанка, опасливо покосившись на монахиню, - Мне показалось, что... я даже не смею повторить, это большой грех!
Та скромно стояла у камина, сложив на груди руки, подол черного одеяния был заметно помят, но вероятно - это все издержки долгого пути.
- Дьявол не дремлет, и ежеминутно искушает нас, дитя мое. Чего только не привидится порой, но будь уверена - это его проклятые козни...
Кардинал сочувственно покивал головой, размашисто перекрестив девушку, и уверенно выставляя за дверь.
- Именно... куда уж нам, простым смертным, так нагло лгать в лицо слугам. Так я пошла, Ваше Преосвященство?
Немного притихшая (что было безошибочным предвестником еще большей пакости) Катресса тоже бочком двинулась к выходу, по пути ощутимо задев мужчину плечом. Разумеется, случайно.
- Идите, идите, сестра... С Богом, - чуть было не добавив "к чертовой матери", напутствовал помощницу святой отец.
И насмешливо заметил, когда она проходила мимо:
- Ты одеяние наизнанку надела.
- Скажи спасибо, что вообще надела!!! - не осталась в долгу женщина, хлопнув дверью на прощание.
Бедная служанка в коридоре вздрогнула, истово перекрестившись - ей показалось, что под черным плащом монахини мелькнул алый шелк.
Поистине, неистощима фантазия Сатаны...
***
Стук в дверь, раздавшийся посреди ночи, практически не напугал кардинала. Он не спал, он заранее знал, что так будет. Напуганная госпожа Агата, супруга королевского конезаводчка, неделю назад рыдавшая в его кабинете, говорила, что она всегда приходит в полночь...
"...Страшная ведьма, живущая в замке. Она подло соблазнила моего бедного Антуана, она держит в страхе всех слуг, до самого рассвета во дворе творится дикий шабаш, а с первыми лучами солнца она превращается в черную кобылу!"
В первый момент Винченцо решил, что бедная мадам не в себе. Подобный бред он слышал крайне редко, до и то, как правило, от Катрессы, которая, по молодости перебрав на балу у короля, вспоминала о материнском долге, и рвалась рассказывать детям сказки на ночь. Благодаря которым трое из четверых ее отпрысков растут отъявленными разбойниками (впрочем, немалую роль сыграло наследство матери), а младшая до сих пор заикается и не к месту хихикает...
Впрочем, кто знает... кардинал не верил в ведьм, но, благодаря помощнице, и покойной Флоре, объективно признавал их существование.
Стук в дверь повторился.
"Ведьма...?"
Оружия в комнате не было, слуги давно спят или попрятались, разум говорил, что хуже быть не может. Но интуиция напоминала, что может... сказывался опыт общения с Катрессой. Немного подумав, кардинал решил дилемму банальным способом - рывком открыв двери. И на секунду опешил.
На пороге стояла высокая девушка, зеленые глаза сияли, словно звезды, иссиня-черные волосы волной падали до талии, в руках она держала бутылку вина. Кроме вина при ней ничего не было. Как и на ней. Кардинал сглотнул, но тут же взял себя в руки.
- Мадам - кобыла? - непринужденно осведомился он, впервые в жизни не задумавшись, что говорит.
Девушку от неожиданности смутилась, но тотчас кокетливо улыбнулась, стрельнув глазками, и возвращаясь в привычную роль.
- Ну... можно и так, если господин желает.
Кардинал досадливо скривился. Он уже понял, что гостья ничуть не похожа ни на старую лошадь, которую графиня с какого-то перепугу считала ведьмой, ни тем более на саму ведьму, которая, по идее, должна была навестить одинокого слугу господа в этот темный час...
- Господин желает, чтобы ночью тут не шлялись, кто попало! - в сердцах рявкнул он, - Всю засаду испортила, глупая девчонка...
Девушка глуповато захлопала ресницами, обиженно шмыгнув носом, в глазах блеснули слезы. Заметив это, мужчина немного смягчился, искоса поглядев на гостью - кем она может быть? Скорее всего, какая-то ушлая служанка, знающая о своей красоте, и решившая угодить важному гостю, в расчете на приятное вознаграждение. Винченцо уже подумывал о том, чтобы воспользоваться ее щедрым предложением, как в коридоре раздались осторожные шаги...
- Там ведьма! - служанка испуганно, но как-то фальшиво ойкнула, прижимаясь к человеку.
Кардинал вгляделся в полумрак, и.... кивнул.
- На этот раз - да.
- Что?! - по настоящему испугалась девушка, ошалело глядя на приблизившуюся тень.
Из темноты выступила Катресса, облаченная в еще более фривольное платье, и с такой же бутылкой вина в руке. По кошачьи прищурившись, святая сестра обозрела открывшуюся картину. При виде служанки ее лицо приобрело такое выражение, что та немедленно поверила кардиналу, спрятавшись за его спиной...
- Что вы здесь забыли, госпожа Вилеро? - Винченцо, почуяв неладное, немедленно перебил помощницу, по взгляду которой любая гадалка безошибочно предсказала бы незадачливой девице скорую потерю волос.
- В отличие от тебя, я занималась делом! - ядовито сообщила Катресса, от неожиданности слегка теряя запал, - Межу прочим, на заднем дворе действительно крики и шум, в конюшне ржут лошади, а граф, за которым я целый час следила, ускользнул из своей спальни!
Винченцо ощутил, как девушка за спиной напряглась.
- А как же Жозеф? - непроизвольно брякнула она, - с опаской косясь на женщину.
- Жозеф? А... тот милый мальчик, который приходил ко мне вечером, дабы... вместе помолиться? Увы, молитва была такой истовой, что он устал и уснул, - без тени смущения сладко улыбнулась Катресса, довольно поведя плечами.
Служанка ошеломленно воззрилась на нее.
- Два часа... но он такой сильный, - удивленно прошептала она, и тут же зажала рот руками.
До нее наконец дошло, что она говорит лишнее. Кардинал хмыкнул.
- Точно сильный, раз выдержал ее... молитву... целых два часа.
Он уже начал понимать, что к чему, но не спешил с выводами. Впрочем, помощница тоже быстро сообразила, что что-то тут нечисто.
- А ты откуда про него знаешь?! Впрочем, какая разница... а ну, птичка, иди как сюда... чувствую, нам всем есть о чем поговорить... наедине, - не слушая бессвязных оправданий, Катресса бесцеремонно отодвинула непосредственное начальство в сторону, и проскользнула в комнату, крепко сцапав девушку за руку.
- Ой а мы втроем будем? - только и пролепетала та.
Святая сестра фыркнула.
- Вчетвером. Мы, он, и твое чистсерднчное признание.
Служанка вздрогнула.
- А если я не скажу?
- Скажешь, скажешь... - безжалостно покачала головой Катресса, - У нас и не такие говорили. Он специалист по ведьмам.
Винченцо кивнул, закрывая дверь.
- Да. Три года с ней работаю, - чуть заметно усмехнувшись, спокойно подтвердил он.
***
С первыми лучами солнца расследование было завершено. Разумеется, никакой ведьмы в замке не существовало и в помине - была только нахальная содержанка графа, запуганная набожная супруга, разбазривание королевского имущества, и приграничная контрабанда лошадей, которых ушлый де Морро ночами продавал перекупщикам, для отвода глаз сочинив жене и слугам сказку про ведьму. В общем, стандартный аристократический набор, не стоящий внимания Святого Престола.
Кардинал дописывал отчет епископу, опустив ненужные подробности, разумеется - за приличное вознаграждение от графа. Который, надо сказать, к тому времени не прочь был во всем признаться и пойти в тюрьму, лишь бы больше не видеть странную парочку, в коей он сам уже подозревал нечто демоническое...
Впрочем, Винченцо не было никакого дела до мыслей захудалого дворянина. После того, как была поставлена последняя точка в отчете, он наконец-то вздохнул спокойно, откидываясь на спинку кресла, и глядя на мокрые снежинки, липнущие к стеклам.
На его губах играла тень легкой улыбки - он думал о Мистике, который, вероятнее всего, уже вернулся из монастыря, вспоминал серьезное, добродушное лицо, немного грустные, но с извечной хитринкой светлые глаза, и теплый, негромкий смех. Всего через три дня они, как прежде, будут сидеть в полутемном кабинете, у весело трещащего огня, разбирать старинные манускрипты, перебрасываться задумчивыми, ироничными фразами, и им обоим будет тепло - по настоящему, не так, как бывает от вина или пламени... нет, то тепло не рождается в огне, его приносят с собой только по настоящему близкие и родные люди.
- ...Снова думаешь об этом мальчишке? Тебе не кажется, что ты много... думаешь?
Бесшумно вошедшая Катресса, несмотря на скромное монашеское облачение, так и лучилась великосветской издевкой, мгновенно заставив собраться. Винченцо безнадежно поморщился - в его понимании, эта женщина зачастую головой не думала вообще, вызывая нестерпимое желание поквитаться за все, но убивать единственную помощницу кардиналу было не с руки. Даже если он не без оснований полагал, что специалистом по ведьмам госпожу Вилеро называют исключительно исходя из близости к ним.
Сделать же с Катрессой что-то противоестественное он боялся, из опасения, что ей понравится.
- Вы так много времени проводите наедине... за неделю до отъезда, вы вместе почти два дня не выходили из кабинета... - с нехорошей вкрадчивостью, в которой слышались нотки истерики, тем временем пропела над ухом женщина.
Кардинал сжал зубы.
- Мы занимались, - безразлично бросил он, с усилием спокойно выдыхая.
- Знаю я, чем вы занимались! - взорвалась Катресса, переходя на крик, и тут же понизила голос, продолжая издеваться, - Как ты думаешь, Винченцо, что будет, если об этом узнают в Конгрегации? К тому же, подумай о своей душе, которая непременно попадет в Ад...
- Какой Ад?! Я с тобой работаю! - не выдержав, вызверился мужчина, резко оборачиваясь к ней, - Мне только за терпение уже положен большой королевский орден. Причем еще немного - и будет посмертно! Что же касается твоих обвинений в адрес моего ученика... - его глаза опасно сузились, а тон перешел в змеиное шипение, - Не смей касаться этой темы, Катресса.
- А то - что? Что ты мне сделаешь?! Объявишь ведьмой, и будешь пытать в подземелье? - запальчиво выкрикнула та.
На губах кардинала зажглась недобрая, многообещающая усмешка.
- Ну, зачем же в подземелье? Там темно, и крысы... да и вообще, казни бывают разные. Тем более, что назвать вас ведьмой, моя дорогая, это сделать комплимент... - ледяным тоном произнес он, резко поднимаясь во весь рост - так, что помощница невольно отшатнулась - по застывшему бешенству на лицу кардинала ясно читалось, что он мечтает стереть наглую даму в порошок, и пустить на алхимические опыты.
Но вместо этого Винченцо всего лишь протянул руку, резко притягивая Катрессу к себе, и целуя, со всей страстью, которая копилась внутри глухим раздражением на вредную помощницу. Та от неожиданности оторопела, и поначалу не сопротивлялась, даже тогда, когда прохладная ладонь запуталась в кудрявых локонах, ласково скользнув от виска к щеке.
- Так что - мой ученик в чем-то виноват? - странный тон, одновременно жесткий и вкрадчивый, удивительно контрастировал с нежным прикосновением, а серые глаза блестели поистине дьявольской издевкой, от которой у Катрессы подкосились ноги.
Казалось, человек откровенно наслаждается ситуацией, продолжая вежливо поддерживать помощницу за плечи, словно ничего и не происходит.
- Ммм... может и не виноват, - ненавидя себя за слабость, прошептала она, сдаваясь, и неосознанно потянувшись к губам.
Но Винченцо хмыкнул, тут же отстраняясь, и сложив руки на груди.
- Полагаю, в таком случае - конфликт исчерпан, не так ли?
- Ах ты... Ненавижу!!! - непередаваемым тоном выкрикнула покрасневшая женщина, переводя дыхание, и оттолкнула его, пулей вылетая из кабинета. По пути она споткнулась о давешнюю служанку, полулежащую у замочной скважины в глубоком обмороке, но ничего не заметила. Кардинал усмехнулся, глядя ей вслед - не то, чтобы он понимал женщин, но по крайней мере - нашел способ хоть раз переспорить самую кошмарную из них. Довольно приятный, кстати, способ, хм...
Эпилог.
Дорога расстилалась впереди сизой лентой, две лошади, гнедая и серая, мерной рысью отмеряли путь к аббатству. Кардинал, по обыкновению, ехал чуть впереди, застоявшийся в деннике конь норовил перейти в галоп, но мужчина придерживал поводья, снова погрузившись в свои мысли. Немного успокоившаяся Катресса молчала - странный и нехороший знак для всех, кто хоть немного ее знал. Она думала о том, что выиграть раунд - еще не значит победить.
Может быть, этот проклятый змей сегодня и застал ее врасплох, но... Катресса Вилеро была по своему очень умной женщиной.
За три года работы ей удалось вывести из себя совершенно невозмутимого человека, настолько, что он ее поцеловал.
Значит, когда-нибудь она сможет взбесить его настолько, что он на ней женится. Ибо от ненависти до любви, как известно...
А что может быть страшнее свадьбы? Это будет превосходная месть. Достойная истинного специалиста по ведьмам.
Катресса язвительно ухмыльнулась, понукая кобылу. Если бы кардинал сейчас увидел ее глаза, то незамедлительно подписал бы смертный приговор сам себе. Но он не видел, вспоминая ученика, и тихо улыбаясь своим мыслям.
Можно сказать, они оба были счастливы в этот момент. А это главное в жизни - когда у тебя есть мечта, верно?
@музыка: Аэлирэнн – "Оборотень"
@настроение: с дороги
@темы: иероглифы на рисовой бумаге, волчьи сказки, ...а креатив бывает и такой
-
-
17.12.2013 в 15:06Хотя я опять всюду вижу траву-соционику, но от этого прелесть только возрастает-
-
17.12.2013 в 21:48Можно подробнее... про траву?)
-
-
17.12.2013 в 22:02Если конкретизировать, то здесь я увидела такие тимы как Максим Горький, Гамлет и мельком Есенин.
-
-
17.12.2013 в 22:16-
-
17.12.2013 в 22:33-
-
17.12.2013 в 22:34-
-
17.12.2013 в 22:37-
-
17.12.2013 в 22:40-
-
17.12.2013 в 22:58-
-
23.12.2013 в 21:13-
-
24.12.2013 в 12:58