...Написала ещё вчера утром, но выкладываю только сейчас — раз все равно ничего другого не приходит в голову. Четвёртый день у меня очень хорошее настроение, и все равно пишется неизвестно что))
P.S. Пока неотбечено и неоформлено, — свободного времени нет совсем(10 января 2011 г. отбечено
Хотару Рэй, за что я ей очень благодарна
...Венеция — поистине удивительный мираж на воде, прекрасная сказка Италии.
Стоит тёплый июльский вечер, когда палящее солнце уже опустилось за горизонт, а в неподвижном воздухе кружится мошкара. В такие моменты кажется, что весь мир плывёт в тишине и спокойствии. Но только не здесь — сезон карнавалов превращает город в один безумный праздник, стирая границы между принцами и нищими. На улицах и площадях, откуда ни возьмись, появляется бессчётное количество разодетых в невероятные костюмы людей, которые дурачатся и веселятся настолько беззаботно, что кажется, будто им удалось вновь вернуться в детство.
А с наступлением темноты в роскошном палаццо маркиза Киприани начинается самый грандиозный бал в этом году, посвящённый совершеннолетию его единственной дочери — сеньориты Марии. Играет громкая музыка, блестящая толпа танцует и смеётся, а счастливая именинница едва успевает отвечать на поздравления, сыплющиеся на неё со всех сторон, как разноцветное конфетти.
Торжество в самом разгаре, когда в зале появляется её лучшая подруга, леди Элис. Она бывшая гувернантка, но так давно живёт в доме четы Киприани, что уже успела стать для них почти членом семьи.
— С днём ангела вас, Мария-Анна! Теперь вы стали совсем взрослой..., — ласково обнимает она девушку. — Хотя, для меня ты всегда будешь моей маленькой Мари.
— А я и не хочу быть взрослой! Это так скучно. Хорошо, что ты вернулась! — смеётся та, выходя из круга танцующих, и опускаясь на стоящий у стены диван.
— Наверное, за время моего отъезда, здесь произошло много интересного. Расскажешь мне последние новости? — интересуется Элис, садясь рядом с ней.
— Единственная новость, о которой говорит весь город... — девушка делает страшные глаза, и заканчивает:
читать дальше— ...Это то, что, по слухам — Змей опять объявился!
Но на гувернантку эта новость не производит особенного впечатления:
— Да? И кто же он такой? — спрашивает она довольно равнодушно.
— Как, ты не знаешь?! — удивляется Мария. — Это вампир! Ну, или не совсем. Он не пьёт кровь, только крадёт души. Рассказывают, что он выглядит как прекрасный граф, и может очаровать любую женщину любезным обхождением и светскими манерами. Но через некоторое время бедные красавицы тяжело заболевают, превращаясь в бледную тень самих себя. Некоторые даже сходят с ума, или страдают всю жизнь от страшной тоски, потому что он покидает их.
— Ах, вот оно что... В таком случае думаю, он и сам глубоко несчастен, — усмехается Элис, и берет за руку раскрасневшуюся девушку. — Не волнуйся так, радость моя, к тебе он точно не явится. Помнишь, как мы играли когда-то?
...Нас хранит ночная тень,
Завтра будет новый день —
Мы найдём с тобою средство,
Вновь вернуться в наше детство —
напевает она тихонько:
... Два котёнка — две души,
Улыбнуться поспеши —
Нам с рассветом снова в путь,
Все печали позабудь, —
подхватывает именинница.
...Крылья наши — из тумана,
И мечта всегда обманна.
Но пока со мной ты рядом —
Нас не ранить даже взглядом.
— Скорее взгляни в окно! Вон там, у фонтана, видишь? — вдруг взволнованно говорит Мария. И гувернантка действительно замечает, как высокая фигура в длинном плаще поднимает руку в приветственном жесте.
— Я уже много раз видела здесь этого человека. Он постоянно смотрел на меня, и... Только не смейся! Но мне кажется, что я понравилась ему, — смущённо заканчивает девушка.
В этот момент тот, о ком идёт речь, входит в зал, без колебаний направляясь прямо к ним.
— Доброго вам вечера, уважаемые дамы! Будет ли и мне позволено поздравить сегодня прекрасную именинницу? — спрашивает он, переводя взгляд с одной на другую.
— Только после того, как вы назовёте ваше имя, благородный сеньор... — вопросительно смотрит на него Элис.
— Леонардо. Но я не дворянин, а всего лишь скромный художник, — улыбается незнакомец, и весело интересуется, довольно дерзко смотря на гувернантку. — Вы не хотите прогуляться в сад, леди? Там сегодня чудесная погода.
Но, против ожиданий, та совсем не выглядит обиженной:
— Да, вы правы, сеньор... художник. Ну что ж, не буду мешать вам... рисовать.
Она собирается уходить, но Мария хватает её за рукав:
— Подожди, а вдруг... Что мне тогда делать?! — от волнения у неё срывается голос.
— Следуй зову своего сердца. И не позволяй красивой картине ослепить тебя. Иногда прекрасный пейзаж, висящий в галерее, бывает нарисован поверх выгоревшего натюрморта, выброшенного кем-то за ненадобностью, — с этими словами молодая женщина выходит за дверь.
***
...Ночь постепенно отступает, и остаётся всего несколько часов до рассвета. Говорят, именно в это время смерть спускается на землю, а различные духи и демоны принимают свой истинный облик. Бал давно закончился, и Мария спокойно спит, чему-то слегка улыбаясь во сне. А Леонардо, так и не решившийся, пока, открыто признаться ей в своих чувствах, снова приходит в заброшенный форт, оставшийся ещё с незапамятных времён. Молодой мужчина часто сидит здесь в одиночестве, задумчиво смотря вдаль, и кажется, что он просто грустит о чем-то. Однако, если присмотреться повнимательнее, то можно заметить загадочные лукавые искорки, временами поблёскивающие в его темно-карих глазах.
— Как будто за ангельской маской скрывается далеко не такой хороший человек, каким хочет казаться, — раздаётся в тишине женский голос, в котором слышится странная мурлыкающая интонация.
Человек вскакивает на ноги, пару раз оборачиваясь по сторонам, но никого не видит.
— Кто вы?! Где прячетесь? — он не выглядит испуганным, скорее, удивлённым.
— Всего лишь обычная кошка. И я не прячусь... в отличие от вас, сеньор Леонардо. Или я должна называть вас совсем по-другому? Например, граф Змей... — пушистое создание грациозно запрыгивает на подоконник, замирая изящной статуэткой на фоне тёмного проёма.
На мгновение по лицу мужчины проскальзывает неуловимая тень, но он быстро возвращает себе беспечный вид:
— Вы ошибаетесь. Я художник, из Неаполя.
— Ну, разумеется... а я тогда — королева Испании. По имени Элис, — ехидно сообщает кошка.
— Та леди из дома Киприани?! Ты умеешь превращаться в кошку? — его удивлению нет предела.
— Скорее кошка, которая умеет превращаться в леди. И не только, — смеётся она.
— Так, значит, ты принадлежишь маркизу?
— Я никому не принадлежу. В доме маркиза тепло и спокойно, потому я живу там. Но меня никто и ничто не удержит, если я когда-нибудь захочу уйти, — говорит кошка.
— Даже если так, с чего ты взяла, что я вампир? Их не существует, — недовольно спрашивает у неё человек.
— Говорящих кошек тоже не существует. А догадаться было несложно, я ещё на балу заметила, что у нас с тобой одинаковые глаза. Просто потому, что мы оба далеко не те, кем кажемся на первый взгляд. Не так ли, Винсент?
— Ты знаешь меня?!
— Нет, но я много слышала о тебе. От знакомого священника, которому так и не удалось спасти ни одну из тех, кого ты... нарисовал. И от своей воспитанницы, которой ты сейчас кружишь голову, — говорит кошка, прищурившись и слегка помахивая хвостом.
— Я никогда не причиню ей зла, я действительно люблю Марию, — с неожиданной горячностью отвечает вампир.
—...Или просто в очередной раз поверил в собственную ложь. Ну да ладно, я верю тебе. И вообще-то пришла не за этим. Скажи, что тебя терзает? — неожиданно спрашивает кошка
— Ровным счётом ничего. У меня все просто прекрасно, впрочем, как и всегда, — прохладно отзывается он, не смотря ей в глаза.
— Ты же знаешь, что кошки чувствуют, когда кому-то плохо. Не пытайся обмануть меня, это бессмысленно. Я всегда вижу именно то, что скрыто, и даже могу помочь тебе. Если ты захочешь, конечно, — спокойно предлагает Элис.
— Ты ошибаешься, и мне не нужна твоя помощь, — резко обрывает её вампир.
— Дело твоё. Навязываться не стану, но ещё не раз вернусь сюда. Должна же я где-то охотиться? Человеческая пища такая невкусная...
— А ты не боишься, что однажды сама пострадаешь? — с ухмылкой интересуется Винсент.
— Я тебе не по зубам. Кошкам подвластны любые чувства, потому их почти невозможно ранить. Как невозможно ранить зеркало. Ты разобьёшь его, а потом увидишь, что на самом деле разбил лишь самого себя ,— спокойно отвечает кошка, сворачиваясь клубком на тёплых досках.
***
...И кошка, действительно, частенько приходит в старый форт. На рассвете она увлечённо ловит мышей, а вечерами просто сидит на выщербленном подоконнике, лениво греясь в лучах закатного солнца. Иногда они с вампиром разговаривают обо всем на свет, иногда просто молчат, и со стороны кажется, что эта странная пара — почти друзья.
Но не все так просто, через какое-то время они начинают ссориться по пустякам: вампира постоянно терзает смертельная глухая тоска, и ему хочется побольнее задеть неизменно счастливую и спокойную кошку. А та только усмехается, глядя на его злость, не стараясь, впрочем, унизить в ответ, но и не выдавая своих многочисленных тайн.
Хотя, однажды, она все же выходит из себя, когда узнает о том, что маркиз предал её. Точнее, продал за тысячу флоринов, подписав договор с вампиром, что она, якобы, теперь принадлежит тому.
— Здесь черным по белому написано, что ты теперь моя, — с насмешкой говорит он ей.
— Боже, какая чушь... Это лишь бумага, Винсент. Её можно сжечь или утопить, и ничего не останется от этого "моя". Я ничья, так было, и так будет, — устало откликается Элис, стараясь не думать о том, что человек, которому она столько лет помогала воспитывать его дочь, так легко отказался от неё...
В этот раз им удаётся помириться, но проходит ещё несколько месяцев, и все начинается сначала. Дело в том, что хоть вампир и крадёт сердца, но это лишь ненадолго заполняет пустоту в его собственной душе, даря моменты волнительного счастья, за которым снова следует период разочарования, причём такой силы, что не хочется жить. А Элис не обращает никакого внимания на несчастных женщин, изредка появляющихся рядом с Винсентом, и просто занимается своими кошачьими делами, решив, что если высокомерие не позволяет ему принять помощь, значит, так тому и быть.
Но вампир все чаще не может найти себе места, и в одну из бессонных ночей кошка садится рядом, тихо сказав:
— Ты хочешь быть свободным, боишься страсти и любишь одиночество, как и мы. Но кошки давно поняли, что если без любви ещё вполне можно прожить, то без родственной души — нет.
— Я легко могу соблазнить любую женщину, а ты намекаешь мне, что я несчастен! — взрывается тот.
— Можешь. Но ты нужен им не больше, чем они тебе. Они влюбляются в прекрасный образ и тоскуют по нему. А тебя они не знают, потому забывают ещё быстрее, чем ты их. Я много раз убеждалась в этом на собственной шкуре — всем очень нравится красивый котёнок, но не я сама.
— Скажи, а ты... любишь меня? — вдруг спрашивает Винсент, смотря на звёздное небо.
— Ну, конечно да, — отвечает Элис, и весело добавляет. — Я люблю весь мир... чем ты хуже?
— Так я и знал, ты просто издеваешься! Тебе всегда скучно, и ты приходишь сюда, чтобы посмеяться надо мной, — взбешённому вампиру так и не удаётся скрыть обиду за обычной стеной прохладного равнодушия.
— Я никогда не смеялась над тобой, и, больше того, не осуждала, потому что кошкам нет дела до человеческих преступлений, — совершенно серьёзно говори та. — Просто не понимаю, зачем ты лжёшь сам себе? Ты говоришь, что хочешь быть счастливым, но шарахаешься от счастья, как от огня... Я не стану требовать у тебя ответа, он нужен лишь тебе самому,— с этими словами кошка исчезает за окном, не дожидаясь продолжения скандала.
***
...А когда она, как ни в чем ни бывало, возвращается на следующий день, уязвлённый вампир, который до сих пор не может простить ей её проницательность, мстительно осведомляется:
— Может быть, ты сама влюблена, но не можешь покорить меня? И оттого лжёшь, притворяясь равнодушной?
Но Элис качает головой:
— Я никогда не лгу. И, на самом деле мне давно известен путь к твоему сердцу. Прелестная Мария, твоя первая любовь... она ведь никогда не полюбит Змея, верно? Ты был умереть готов ради неё, но она предпочла тебе другого.
— И что, ты уговоришь её ответить мне взаимностью? — саркастично спрашивает Винсент
— Нет, конечно. Зачем же мне помогать сопернице? Но я сама могла бы стать ею, неотличимой копией, превзошедший со временем оригинал. Просто не хочу делать этого. Потому что устала. После маркиза я поклялась, что позволю быть рядом с собой только тому, кто примет меня без маски. Или останусь одна, ведь для меня это вовсе не тяжело... в отличие от тебя, — отвечает она, и негромко поёт:
Кошки не знают,
Что значит «боль»,
В секрете держа
От сердца пароль.
Им кажется, лучше
Быть ветром и небом,
Чем стать по весне
Растаявшим снегом
...Но любая ирония
Здесь неуместна.
Ведь понятие «роль»
Нам прекрасно известно.
— Уходи... и никогда не возвращайся сюда. Ненавижу тебя! Откуда ты вообще взялась на мою голову?! — крик вампира переходит в змеиное шипение, а глаза перестают быть человеческими, сверкая стеклянным блеском. В ярости он пытается поймать кошку, но та легко ускользает, слегка задевая острыми когтями его руку, так, что остаётся пара небольших царапин.
— Я больше не стану досаждать тебе своим вниманием. Только помни, Змей, со временем затягиваются раны на теле, но не в душе.
Кошачий силуэт теряется в высокой траве, буквально растворяясь в непроглядной тьме.
...Через пару дней оцарапанное запястье, наконец, перестаёт болеть, и вампир только сейчас понимает, как страшно безвозвратно потерять ту единственную, которая была предназначена ему судьбой. Он будет вечно жить по-прежнему: сходить с ума от одиночества, притворяясь, что ему никто не нужен, и не подпуская к себе любовь. Но так тяжело быть бесстрастным, когда стальной шип в сердце постоянно напоминает о себе в самый неподходящий момент.
А кошка... кошка влюблена лишь в полнолуние, и потому свободна всегда.
***
Судьба ещё не раз подарит Винсенту шанс вернуться в прошлое. Но Элис снова и снова ответит «нет». Не потому, что жестока и горда, просто она твёрдо знает первый закон своего племени: «Не позволяй никому безнаказанно играть твоими чувствами. Ты сама прекрасно владеешь этим оружием, и кому, как не тебе должно быть известно, насколько оно опасно».
...Но ведь их история вполне могла сложиться и по—другому... Просто непонятно кто виноват в таком исходе.
Примечания: на самом деле карнавалы проходят в феврале, а Киприани — названия маленького ресторана в Венеции.
К моему другу с ником «Змей» этот рассказ никак не относится. Просто, я пыталась представить, во что еще могут превращаться вампиры, кроме банальной летучей мыши.
...И черт его знает, — бывают ли у вампиров карие глаза, но писала с картинки, потому — будем считать, что да))
-
-
19.12.2010 в 20:29-
-
19.12.2010 в 20:34после ваших зарисовок остается интересное послевкусье,которое заставляет тихонько улыбаться *засмеялась* Так я сама всю неделю постоянно улыбаюсь - настроение чудесное во всех смыслах)) Потому и пишется так))